Авиньонская башня

Читаю сегодня лекцию. За окном по газону ходят галки - целая толпа, штук двадцать, - и что-то сосредоточенно жрут. Внезапно краем глаза замечаю какую-то свару. Так и есть: на одну из галок напала сорока и старательно бьёт её ногами и клювом. Галка - жалкое зрелище! - лежит на боку, закрываясь уже потрёпанным крылом, но не сопротивляется. Ни одна из остальных галок даже не сделала попытки отпугнуть задиру. Наконец, сорока её отпускает и остаётся в центре круга из галок, как супергерой в окружении мелких злодеев, которые, как и положено в голливудском боевичке, всегда нападают поодиночке. Только нападает тут "супергерой": обнаглев, сорока начинает гонять ещё одну галку. Остальные молча наблюдают за этим безобразием. Если бы они налетели на сороку скопом, та ещё нескоро бы решилась пристать к ним ещё раз. А так - сорока ходит гоголем, а эти красавцы - бочком-бочком и отходят куда подальше.

На улице долгожданный ноль. Хоть немного отогреются стены перед следующим похолоданием. Яндекс обещает его в скором времени, так что я, возможно, скоро опять пропаду на неопределённый срок. Заранее извиняюсь, дорогие мои товарищи френды!
( Collapse )

И отдельно хотелось бы извиниться перед именинниками прошедшей недели. "Ну не шмогла я, не шмогла", хотя барабанчик чуть не извёлся. Так вот теперь поздравляю вас всех разом! С прошедшим, olga_novosh, chikineva, noya_lena, olegmedvedev, и с наступившим, comprosvet! Маэстро барабанчик, урежьте марш!

Мда... В честь первого выползания из дома решила побаловать себя новеньким DVDюком. Купила "Джейн Эйр" в классической экранизации, с Зилой Кларк и Тимоти Далтоном. Рассматриваю диск, и... опа! "Фильм не рекомендуется к просмотру лицам до 18 лет".

Это, как говорила некая Елена Щукина, мрак. Даже в "Операции Ы" больше "разврата", чему в бибисишной "Джейн Эйр"! (Ну как же! А Лиду в "мини-бикини" и Шурика в майке и трусах помните?) Видимо, имелось в виду, что до 18 лет ребёнок не догонит, что влюбляются друг в друга не идеальные, а реальные люди, что достоинства женщины заключаются вовсе не в кукольной/модельной внешности и большом наследстве, что ради любви можно пожертвовать и социальными предрассудками, и налаженным бытом, что бывает на свете правильная гордость, которая может стать выше любви, но всегда знает свои границы...

А может, всё как раз наоборот. До 18 лет человеку ещё можно промыть мозги, а после 18 при правильном подходе смысла "Джейн Эйр" он уже не воспримет. И будет мести с прилавков всё, что позволит ему втиснуться в игольное ушко стандарта - только ради осознания того, что он сделал всё, чтобы "получить то, чего достоин", чтобы "соблазнять и покорять"...

Грустно.

P. S. А второй диск, который я купила - "99 франков". Не он ли на мои мысли подействовал так замысловато?

Кстати, я же только что вернулась из театра!

Не скажу, какого, и не скажу, что за пьеса шла - это совсем неважно. У меня возникла одна мысль, которую непременно надо записать, и непременно - прямо сейчас.

В пьесе главные (впрочем, и единственные) герои имеют имена и даже отчества, однако в программке они обозначены как Он и Она - значит, так их для себя обозначал автор. Сразу вспоминается кагановский "Оназм как популярный жанр самодеятельной литературы" (http://lleo.aha.ru/arhive/other/onazm.htm), но главное - в другом.

Вот автор дал своему герою имя. Хоть Ромео, хоть Лушка Нагульнова, хоть Эстрагон, хоть мадемуазель Куку. Да хоть Мать-Жених-Невеста-Тёща-Нищенка, это ещё больше говорит о герое. Всё: герой существует, оброс плотью, вписан в пространство и время, обзавёлся роднёй, друзьями, характером, судьбой, вредными привычками и родовыми проклятьями. Личность вышла. С ними надо считаться, а если автор с ними не считается - это видно, и фальшь слышна за километр.

А вот автор называет своих двух (ну ясно же, что двух!) героев Он и Она. И тут возможны три варианта. Либо это синоним "чтоб ни за что не поняли, о ком я пишу на самом деле, а особенно он(а) сам(а)" - сие характерно для стихов, обильно сжигаемых старшеклассниками в субдепрессии. Либо это осознанный литературный приём - или повествование ведётся к неожиданному финалу, когда в конце называются имена героев, и это переворачивает смысле повествования с ног на голову, или так требует описанный автором абсурдный мир (прочтите небольшой рассказ Виктора Цоя "Романс"). Либо это - последний и самый распространённый вариант - повесть не о людях, а об отношениях. Которые без людей, без характеров, без привязки к месту и времени превращаются в простую схему. А для того, чтобы нарисовать схему, талант вовсе не нужен, нужно чуток логики. А когда на этот скелет пытаются нарастить какие-то черты характера - получается жалко. Потому что герои автору - не родные люди, а чужаки, какие-то Он и Она, пусть и с большой буквы.